Список имен (смотреть все):

Робер Брессон

Микеланджело Антониони

Андрей Тарковский

Ингмар Бергман

Акира Куросава                                                                    

Эрик Ромер

Братья Дарденны

Алексей Герман

 

Список фильмов:

Робер Брессон "Приговоренный к смерти бежал", "Дневник сельского священника", "Наудачу, Бальтазар", "Процесс Жанны Д`Арк", "Мушетт"

Микеланджело Антониони "Приключение", "Ночь", "Затмение", "Blowup" ("Фотоувеличение")

Акира Куросава "Семь самураев", "Расёмон", "Телохранитель", "Трон в крови"

Карл Теодор Дреер "Слово", "День гнева"

Луис Бунюэль "Дневная красавица", "Скромное обаяние буржуазии", "Назарин"

Ингмар Бергман "Осенняя соната", "Персона", "Земляничная поляна", "Причастие", "Девичий источник", "Шепоты и крики", "Молчание"

Андрей Тарковский "Андрей Рублев", "Зеркало", "Сталкер", "Жертвоприношение"

Эрик Ромер "Моя ночь у Мод", etc.

Братья Дарденны "Дитя", "Розетта", "Сын"

Джон Кассаветис "Мужья", "Тени", "Лица"

Теренс Малик "Новый Свет", "Дни жатвы", "Тонкая красная линия"

Отар Иоселиани "Листопад", "Жил певчий дрозд", "Пастораль", "И стал свет"

Алексей Герман "Проверка на дорогах", "20 дней без войны", "Мой друг Иван Лапшин"

Джим Джармуш "Вне закона", "Страннее, чем рай", "Мистический поезд"

Стенли Кубрик "Барри Линдон", "Одиссея ХХI века", "Тропы славы"

Вим Вендерс "С течением времени", "Алиса в городах", "Небо над Берлином"

Ларс фон Триер "Рассекая волны", "Догвиль"

Михаэль Ханеке "Пианистка", "Белая лента"

Вонг Кар-Вай "Любовное настроение", "Чунгинкский экспресс"

Мартин Скорсезе "Таксист", "Злые улицы", "Бешеный Бык"

Витторио де Сика "Похитители велосипедов", "Умберто Д."

Вуди Аллен "Интерьеры", "Матч Пойнт", "Манхэттен", "Энни Холл"

Клод Соте "Нелли и господин Арно", "Мелочи жизни"

Дэвид Линч "Синий бархат", "Шоссе в никуда"

Бела Тарр "Сатантанго", etc.

Альфред Хичкок "Психо", "Головокружение", "Птицы"

Федерико Феллини "Сладкая жизнь", "8 1/2"

Бернардо Бертолуччи "Последнее танго в Париже", "Конформист"

Питер Гринуэй "Повар, вор, его жена и ее любовник", "Книги Просперо"

Ясуджиро Одзу "Токийская история" etc.

Чарли Чаплин "Золотая лихорадка"

Андрон Кончаловский "История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж, потому что гордая была", "Поезд-беглец"

Валерио Дзурлини "Пустыня Тартари"

Хероси Тесигахара "Женщина в песках"

Питер Брук "Модерато кантабиле"

Луи Маль "Любовники"

Жак Риветт "Прекрасная спорщица"

Сэм Мендес "Красота по-американски"

Такеши Китано "Фейерверк"

Пол Томас Андерсон "Магнолия"

Братья Коэны "Фарго"

Райнер Вернер Фассбиндер "Почему господина Р. охватило безумие"

Карлос Рейгадас "Безмолвный свет"

Геннадий Шпаликов "Долгая счастливая жизнь"

Глеб Панфилов "В огне брода нет"

Александр Медведкин "Счастье"

Жан Виго "Аталанта"

Жан Кокто "Орфей"

Эрмано Ольми "Дерево для башмаков"

Орсон Уэллс "Процесс"

Марко Феррери "Дилинджер мертв"

Пьер Паоло Пазоллини "Теорема"

Питер Богданович "Последний киносеанс"

Жан-Люк Годар "На последнем дыхании"

Франсуа Трюффо "400 ударов"

Фридрих В. Мурнау "Восход солнца"

Энг Ли "Ледяной ветер"

Годфри Реджио "Коянискацци"

 

Cписок составлен в августе 2010 года.

(С)

Ситуация с высокотехнологичным производством с высоты

 

1. Экономика. При капитализме бизнес старается заработать максимум денег используя минимум капитала и с минимальными рисками. Высокотехнологичный бизнес — несмотря на внешнюю привлекательность — дерьмовый бизнес: капитала требуется много, сроки окупаемости большие, большие риски, приходится нанимать капризных инженеров за все бОльшие и бОльшие деньги. В теории это должно компенсироваться сверхприбылями, но это не всегда происходит. В результате высокотехнологичным бизнесом занимаются тогда, когда места в простом бизнесе не остается или когда государство делает такой бизнес привлекательным (дотации, двойное использование результатов выполнения гос.контрактов — и в гражданской и в военной сфере).
   
   В случае России по ряду причин низкотехнологичный бизнес (строительство, торговля, природные ресурсы) может иметь слишком высокую прибыль — и это делает высокотехнологичный бизнес совершенно бессмысленным занятием с экономической точки зрения. С другой стороны — схема работы над государственными контрактами исключает получение большой прибыли (обычно требуется показать чистую прибыль порядка 5%), требует обеспечения, двойное использование может быть затруднено из-за секретности и собственности государства на полученную интеллектуальную собственность — т.е. опять же, совершенно не привлекательно для коммерческого исполнителя.
2. Стоимость и доступность капитала. Высокотехнологичный бизнес требует много денег, причем с самого начала. Не смотря на то, что денег в России достаточно, они по естественным причинам сосредоточены у людей, занимающихся простым бизнесом и с тонкостями высокотехнологичного бизнеса им разбираться может быть не интересно. Также, ввиду упомянутой более высокой доходности простого бизнеса — он оттягивает на себя бОльшую часть инвестиционного капитала, и соответственно делает его дороже для всех.
3. Люди. Идея высокотехнологичного бизнеса — рождается и реализовывается людьми, имеющими хорошее техническое образование и (опционально) опыт работы. В последние десятилетия — качество технического образования падает, равно как и количество выпускников по техническим специальностям. Далее проблема усугубляется «экспортом сырого мозга»: эмиграцией и аутсорсингом.
   
   Считается, что фундаментальная и прикладная наука должны генерировать инновации — но на практике этого не происходит — опять же из-за бюрократии, невозможности быстро привлечь деньги для проверки идей, «вымывании мозгов» (уход людей на «низкотехнологичную», но высокооплачиваемую работу).
4. Бюрократия и логистика: Поскольку товары необходимо производить в реальности — становится крайне важна скорость и стоимость работы служб доставки — как на прием (множество компонент со всего мира), так и отправку(включая и почту России), скорость и стоимость прохождения таможни, другие бюрократические ограничения (вроде ограничений госнаркоконтроля на оборот химических веществ промышленного значения и ФСБ с криптографией, сертификация товаров). Естественно, и сейчас все препятствия можно преодолеть — но на это уходит время и деньги, и конкуренты в других странах получают преимущество.
5. Государственная политика других стран и патенты: Сложно ожидать от иностранных государств, достигших успехов в высоких технологиях (например в микроэлектронике) добровольного отказа от лидерских позиций — для этого есть экспортные лицензии и патенты. Россия естественно действует точно также и не продает например технологию производства самых современных авиадвигателей Китаю, предпочитая продавать сами двигатели. «Закрывающие» патенты не позволят делать то, что уже сделано — а лицензию на использование патента вам могут и не продать, а если продать — то по цене, не позволяющей выпустить конкурентоспособный продукт. Это все делает крайне затруднительным выход на уже занятые рынки с аналогичным продуктом — обязательно нужно придумывать что-то новое.

 

Самое большое заблуждение

Стоит еще раз подчеркнуть — самое большое широко распространенное заблуждение о высокотехнологичном производстве — это то, что там очень высокие прибыли, работа не пыльная, а грязные и трудоемкие производства (энергетика, добыча и переработка полезных ископаемых, пищевая промышленность) — не очень важны, само физическое производство разработанных высокотехнологичных устройств лучше оставить странам 3-го мира и единственное, что якобы мешает расцвету хайтека в России — это воровство / коррупция / не продают нужное оборудование / отсутствие своих Джобсов.

В реальности все оказывается не так: высокотехнологичный бизнес — имеет высокие требования к капиталу, сроки окупаемости длинные, риски всегда есть, прибыль капает медленно и не поражает воображение (лишь иногда бывают выдающиеся результаты — когда получили «закрывающий» патент на очень вкусную технологию, и есть ресурсы чтобы защищать его в суде — впрочем такие технологии и разрабатывать дешево не получится). На западе в высокие технологии пошли только потому, что в обычном, простом бизнесе делать уже было нечего + государство оплачивая работу по военным контрактам — позволяло интеллектуальную собственность оставлять у исполнителя и использовать в коммерческих целях.

Кроме того, те, кто слушают американские политические передачи для «внутреннего употребления» — наверняка слышали фразу «Bringing the Jobs Back Home»: это фактически признание, что постиндустриальная экономика («мы разрабатываем, а обезьяны за морем собирают») — себя не оправдала и приводит к вымиранию целых секторов экономики. Потому слепо копировать американский «пост-индустриальный» путь явно не стоит.

Вот цитата от vasiaa, проскочившая на форуме по микроэлектронике, удачно подчеркивающая текущую ситуацию:

Ангстрем совсем бедный, экспорт 132 млн руб., а полностью продукции продает на 700-800 млн руб, или 25-30млн долл… у меня друг как раз в Зеленограде компанию имеет по строительству, ремонту примерно столько же оборот в год.

Ссылка по теме с цифрами.

Подробнее об разнице между «высокотехнологичным» бизнесом и «низкотехнологичным»

Низкотехнологичный бизнес — создает прибавочную стоимость перемещая товары, созданные другими, и создают товары для производства которых нужна одна технологическая операция без большого количества собственной интеллектуальной собственности. Зачастую географически привязан к источнику ресурсов (ГЭС, угольный разрез, месторождение нефти, месторождение инженеров для аутсорса).

Примеры:

• Купили товар оптом — продали в розницу.
• Купили товар за границей, протащили через таможню, продали оптом/в розницу.
• Купили квартиру — продали квартиру через год.
• Построили здание — распродали квартиры/сдали под офисы.
• Купили глинозем, на советских заводах электролизом получили алюминиевые чушки, продали оптом.
• Просверлили дырки в земле, проложили трубопровод, качаем нефть и продаем оптом.
• Купили нефть, разделили её на фракции (+каталитически переработали), продали нефтепродукты оптом.
• Наняли инженеров, выполняем заказы на разработку с почасовой оплатой (=офшорное программирование)

Высокотехнологичный бизнес — создает продукты с высокой долей расходов на разработку, требующий проведения большого количества операций. Соответственно, для коммерческого успеха необходимо много дешёвого капитала, минимальные дополнительные расходы на логистику и бюрократию, максимальные объемы продажи по всему миру для того, чтобы стоимость разработки «размазывать» на максимальное количество экземпляров конечной продукции.
Примеры:

• Разработали iPhone и софт для него — организовали производство — продали продукцию
• Разработали процессор — реализовали поддержку в операционных системах и стороннем софте — заказали производство — продали продукцию
• Разработали технологию производства микросхем по технологии 10нм — разработали библиотеки — лицензировали производителям
• Разработали микросхему общего назначения — заказали производство — прорекламировали — продали через дистрибьюторов
• Разработали ядерный реактор — построили у заказчика — помогли с эксплуатацией.

Почему бизнес в России с такой неохотой идет в высокие технологии?

Это самый важный вопрос, его даже неоднократно поднимал, но оставлял без ответа главный по нанотехнологиям в России.

Ответ прост — серьёзный бизнес всегда идет туда, где больше норма прибыли и меньше риски.

В условиях идеализированной конкуренции норма прибыли «простого» бизнеса стремится к нулю, и в странах где капитализму уже сотни лет — это вынуждает постоянно что-то придумывать ради лишнего процента прибыли и в крайнем случае — идти в «неприятный», высокотехнологичный бизнес где высокие требования к капиталу, длительные сроки окупаемости и высокие риски. Вы не можете открыть еще один магазин — во всех «вкусных» местах все уже открыто, вы не можете пробурить скважину к «легкой» нефти — все удобные месторождения уже закончились, вы конечно можете идти в строительство — но из-за дичайшей конкуренции вынуждены довольствоваться единицами процентов годовых.

В России-же в начале 90-х выжил и был приватизирован именно простой бизнес, и первое поколение либеральных бизнесменов лоббировали такие изменения законодательства, которые позволяли сохранять высокие доходы без ухода в высокие технологии. Поскольку гражданского высокотехнологичного бизнеса практически не было — его интересы и некому было защищать.

Если бы существовал железный занавес — существование высокотехнологичного производства в таких условиях все равно было бы возможным, просто те, кто им занимается — продавали произведенные товары с худшими характеристиками по существенно более высоким ценам (в высоких технологиях — меньше серия = выше цена). Однако с открытыми границами отечественный производитель в таких условиях неминуемо проиграет конкурентную борьбу с импортом, и никакой разумный уровень пошлин тут ничего не изменит.

Текущая ситуация даже без ручного вмешательства в долгосрочной перспективе нестабильна и по мере «взросления капитализма» на протяжении 2-4 поколений (50-100 лет) норма прибыли простого бизнеса естественным образом снизится (в связи с естественной сменой поколений владельцев крупного бизнеса).

Откуда исторически родилось высокотехнологичное производство на западе?

Радиолампы обязаны своему агрессивному развитию не теплому ламповому звуку, а радиолокации и военной связи. Первые компьютеры придумали не для игры в крестики-нолики — а для баллистических расчетов: кто быстрее и точнее посчитал угол возвышения орудия — тот и победил. Затем — чем легче и меньше были компьютеры в баллистических ракетах — тем больше плутония с дейтеридом лития-6 и ложных мишеней можно было разместить в боеголовке баллистической ракеты и выше точность попадания. Тепловизоры придумали не для оценки утечек тепла на гражданских объектов, а чтобы танки и пехота могли вести прицельный огонь в безлунную ночь без демаскирующей ИК подсветки.

Лишь после того, как базовая технология на западе была доведена до серийного военного производства и оплачены все затраты на разработку, исполнителями получены «закрывающие» патенты — приходили коммерческие компании, и находили применения в гражданской сфере — с ростом объемов производства на порядки с соответствующим снижением себестоимости.

А когда серийная гражданская продукция начинала удовлетворять всем требованиям военных — её начинали напрямую использовать в военной технике — пользуясь её чудовищно низкой стоимостью. Это у буржуев называется COTS — Commercial Off-The-Shelf, дешево и сердито.

Как родилась силиконовая долина в США?

В силиконовой долине — в 50-х годах компании выполняли военные заказы на разработку различной электроники (радары, апполон, бортовые компьютеры для баллистических ракет и проч), и государство было крупнейшим покупателем на протяжении 60-х годов. Государство оставляло интеллектуальную собственность за исполнителями, но требовало предоставлять лицензии другим отечественным компаниям.

Можно оценить соотношение частных инвестиций и государственных заказов: потребовалось 20 лет заливать деньги через гос.контракты, чтобы столбик частных инвестиций стал хотя-бы виден. График из отчета по ссылке #3 ниже.


Наев за 20 лет жирка, набравшись опыта, заработав денег для частных инвестиций — новые компании смогли делать уже сложные микросхемы, имеющие коммерческую ценность, и из-за отсутствия конкуренции они смогли иметь фантастическую прибыль: так, процессор i8080 стоил 360$ (и это гражданская версия), с пластины 76мм их выходило порядка 50 годных (моя оценка по площади при выходе годных ~50%), стоимость строительства завода окупалась буквально за неделю работы — по нынешним меркам немыслимая прибыль. Для сравнения, сейчас микроэлектронный завод по новым технологическим нормам (10-14нм) имеет срок окупаемости порядка 5 лет и выше при требованиях к капиталу в ~500 раз выше (~10млрд$), по старым нормам — вообще с трудом окупается.

Отсюда вывод: силиконовая долина — не красивый офисный комплекс (его там вообще нет), не «атмосфера инноваций» — это огромные прибыли на основе технологий, разработанных за деньги военных в первые 20 лет. Затем — бизнес просто продолжал концентрироваться там по инерции. Слепое повторение этого сейчас невозможно нигде — просто потому что тех условий уже нет (открытие новой индустрии с огромным коммерческим потенциалом) и еще раз столько денег заливать на протяжении 20 лет никто не хочет.

Ссылки:
1. Institutions and the growth of Silicon valley
2. How the West Was Won
3. Hidden in Plain Sight: The Secret History of Silicon Valley а также доклад на YouTube.

Проблемы высокотехнологичного «импортозамещения», стратегии «догнать и перегнать»

«Догнать и перегнать» и «импортозамещение» — 2 очень популярные темы для публичных выступлений государственных чиновников во все времена. Казалось бы, вот Intel — делает процессоры (владеет как технологией производства по самым тонким техпроцессам, так и разработки самих процессоров), что нам стоит срезать углы, самостоятельно разработать технологию производства, схему и сделать свои процессоры с блекджеком и куртизанками (в идеализированном случае)?



Как мы помним, Intel тратит на исследования и разработки (R&D) 10.6 млрд$ в год. Естественно, положить в чистое поле 10млрд и через год получить результат Intel не выйдет. Как минимум первые 5 лет новая «догоняющая» компания будет расти от 0.1млрд$ R&D расходов в год до 10млрд$ в год — будет расти штат, покупаться оборудование и проч. Через 5 лет — она сможет так же быстро эффективно тратить деньги, как и Intel. Теперь нам нужно еще 5 лет, чтобы прошел цикл разработки 1 продукта. Прошло уже 10 лет с начала проекта — мы потратили уже ~70млрд$ и смогли получить продукт, сравнимый по характеристикам c процессором Intel и произведенный на отечественной фабрике. Однако продавать мы его можем с оговорками только на местном рынке — т.к. Intel держит закрывающие патенты на ключевые технологии, которые они не продадут ни при каких условиях. На местном рынке мы зарабатываем сущие копейки, ведь это всего ~150млн покупателей против 7млрд мирового рынка. Поскольку бОльшую часть стоимости высокотехнологичного продукта составляет совокупная стоимость разработки — она мало зависит от объемов производства. Следовательно, процессор для местного рынка обречен быть в 7000/150 = 45 раз дороже. Но если мы пока не ставим цель вернуть инвестиции на местном рынке — то это не конец.

Продолжаем работать еще 20 лет по 10.6млрд$ в год — и через 30 лет после начала проекта, когда все старые патенты уже истекли, а новых патентов у нас примерно столько же, сколько и у конкурентов — мы наконец смогли конкурировать с Intel. Разница однако в том, что Intel свои расходы на R&D оплачивала из прибыли, а нам приходилось за все платить из денег государственного инвестора. Ну и еще нужны капитальные расходы — по 7млрд$ каждые 3 года на строительство заводов на переднем крае технологий, +70млрд$. Догнать и перегнать Intel обошлось нам… в 352 млрд$ и 30 лет работы.

Если бы мы жили в мире рыночной экономики эльфов — можно было бы просто купить Intel. Текущая рыночная капитализация — всего 127 млрд$, выкупить удалось бы с премией в 50% — итого нужно всего 190 млрд $, что выглядит лучше чем 352млрд$ и 30 лет каторжного труда. Однако стратегические технологические компании никто в здравом уме не продает ни за какие деньги. За деньги без ограничений можно только предметы роскоши покупать — яхты и часы с бриллиантами.

Наконец последняя проблема — объем мирового рынка процессоров от появления еще одного игрока вдвое больше не станет. Т.е. если всего-лишь достичь уровня Intel через 30 лет — то прибыль в первом приближении будет вдвое меньше того, что может получить одна Intel — рынок будет поделен пополам. Фактически получается, что «кто первый встал — того и тапки»: если включится в гонку процессоров в 80-е можно было с миллионными затратами — то сейчас и сотни миллиардов не хватит, чтобы обогнать Intel с их моделью бизнеса, причем без каких либо гарантий возврата инвестиций. Естественно, догонять можно и «фаблесс» компанию (ARM или AMD) — это будет стоить в 5-10 раз дешевле, но и результат хуже т.к. компания не будет самостоятельно владеть всеми необходимыми технологиями (гарантированное отставание по техпроцессу + «политические» риски связанные с использованием сторонней фабрики).

Исходя из всего этого совершенно бессмысленно ожидать от «Эльбруса» МЦСТ результатов Intel: у МЦСТ годовой бюджет на разработку — ~0.05% от Intel-а. Когда Бабаян (при всей неоднозначности его личности) просил жалкие (по меркам индустрии) 100млн$ на разработку и производство процессора в кремнии — все только пальцем у виска покрутили, хотя в реальности как мы видим сейчас нужны десятки и сотни миллиардов. За счет «мощи интеллекта» и каторжного труда можно «вытащить» 2-х кратную разницу бюджета, 5-и кратную — но никакая сила на земле не позволила бы МЦСТ достигнуть результатов Intel при 2000-кратной разнице бюджета.

Совершенно аналогичная ситуация и с автомобилями: Автоваз потратил на разработки в 2012-м году 1.7 млрд рублей, а Volkswagen — 12.8 млрд$, в 263 раза больше. Если бы Автоваз смог начать эффективно тратить на разработки 12.8млрд$ в год — то через 10-30 лет можно было бы ожидать результатов на уровне Volkswagen. Естественно, в начале 90-х затраты были бы в разы меньше — но новым частным собственникам тогда нужна была краткосрочная прибыль, а не инвестиции с отдачей через 10 и более лет. И точно также, как и с Интел — купить автопроизводителя, чтобы сразу получить доступ к его технологиям не выйдет, как показала история с попыткой покупки Опеля.

Если же начинать прорывные проекты с «шапкозакидательства» — получится Ё-мобиль. Оценка бюджета проекта была 150млн евро — сущие копейки в сравнении с конкурентами. Как можно пытаться создать конкурентоспособный продукт, рассчитывая за всю многолетнюю разработку и производство потратить 2% от того, что конкуренты тратят на разработку за 1 год?

О покупке технологий

А что если купить готовую технологию, построить свечной заводик на импортном оборудовании (в кредит) по производству процессоров и стричь купоны?

Высокотехнологичные компании — могут получать доход за счет:

1) Интеллектуальной собственности — когда они придумали что-то, чего нет у других
2) Капитала
3) Эффективной операционной деятельности (0-5% в год, в зависимости от удачи)

Если своей интеллектуальной собственности нет, и мы все купили/лицензировали — то и прибыль получит тот, кто эту технологию нам лицензировал. Да, если выторговать скидку — то какую-то прибыль можно будет отбить на протяжении 5-10 лет каторжного труда. Опять же — если все оборудование покупное — то интеллектуальную собственность, использованную при разработке и создании этого оборудования мы оплачиваем в первую очередь.

Если своего капитала нет — то прибыль на капитал естественно получает банк.

Остается только прибыль за «эффективную операционную деятельность» — но эти жалкие проценты по российским меркам — сущие копейки.

Теперь должно становится понятно, почему будущее проекта Ангстрем-Т, про который я писал ранее — покрыто мраком. Там еще и за оборудование заплатили дороговато, и пролежало оборудование на складе не принося прибыль 5 лет — в общем это канонический пример того, как можно устроить эпический провал на ровном месте.

При идеальной реализации, если бы переговоры о ценах на оборудование и лицензии доходили до драки (фигурально выражаясь), кредит был получен по ставке лидеров рынка (~4-5% а не двузначная), все было бы построено и пущено в работу в кратчайшие сроки в 2008 году — то тогда Ангстрем-Т смог бы работать в 0. А сейчас — остается наблюдать, кто возьмет на себя списание 50-66% долга.

Почему ИТ бизнес в России жив, а высокотехнологичное производство — нет?

Ввиду того, что продукт труда чистых ИТ-компаний «магически» проходит через таможенные границы и бюрократические барьеры — бОльшая часть негативных факторов тут не действует: остается только стоимость денег (=конкуренция за капитал с простым высокодоходным бизнесом) и дефицит инженеров. Даже эти 2 остающиеся проблемы можно обойти, реализуя проект до стадии прототипа/бета-теста силами друзей долгими зимними вечерами (т.е. без инвестиций и без мучительного найма разработчиков)

Также нужно помнить, что у нас много ИТ-бизнеса, который нельзя назвать высокотехнологичным: продавать время сотрудников выплачивая им часть полученных средств — это не высокие технологии, это банальная эксплуатация местного месторождения инженеров — экспорт их необработанных мозгов.

Сколково, Роснано и другие с высоты

В Сколково решили, что раз сам по себе бизнес не хочет вкладывать в высокие технологии — пилюлю нужно подсластить: и сделали для резидентов налоговые льготы, а для мелких раундов инвестиций (если получишь одобрение грантового комитета) — часть денег можно получить безвозмездно (вернее, требуют отдачу бюрократией).

Понимая, что с Таможней что-то не то, там также (в теории) компенсируют таможенные платежи по импортируемым товарам для строительства самого Сколково и используемого резидентами для исследований. На практике пользоваться этой льготой затруднительно.

После прочтения списка резидентов и посещения сайтов — у меня сложилось впечатление, что бОльшая часть компаний-резидентов становятся участниками в надежде найти деньги на реализацию своей идеи, не получают денег (~85% резидентов) — и умирают не родившись, оставляя после себя только «единичку» в статистике количества резидентов.

Также в Сколково несколько центров коллективного пользования (ЦКП) различного действительно полезного научного оборудования — они являются отдельными коммерческими компаниями, оборудование закупают за свои деньги + соинвестирование Сколково, очевидно используя таможенные льготы (распределение долей соинвестирования Сколково-ЦКП узнать не удалось). Услуги по пользованию ЦКП стоят существенных денег, и соответственно для 85% резидентов недоступны.

Самые живые резиденты Сколково — дочки существующих отечественных и зарубежных компаний, которые просто экономят налоги в Сколково. Например «Сбербанк» в своем центре разработок пишет банальный Интернет-банк, Мобиксчип — аутсорсинг разработки микросхем для израильской компании, «Интел Софтвер» — аутсорсинг для Intel и проч. Как мы помним, аутсорсинг — это низкотехнологичный бизнес, эксплуатация местного месторождения инженеров — в России не остаётся интеллектуальной собственности, только зарплата и налоги с зарплаты.

В целом, Сколково это безусловно 1 шаг в правильном направлении (~0.5% пути), 1 шаг в обратную сторону (поддержка центров разработки — привет Бангалор, они и сами нормально живут), но количество PR-а не соответствует микроскопическому объему грантов и инвестированных средств (по мировым меркам). В Сколково решают те проблемы, которые решать приятно: строить красивые офисы, раздавать гранты небольшому количеству компаний, светится в прессе, а не те, которые требуют решения: доступность дешевого капитала для десятков тысяч (а не 136 за 4 года) мелких стартапов на различных стадиях, скорость и стоимость логистики, таможня, необычно высокая доходность простого крупного бизнеса, делающего высокотехнологичный бизнес бессмысленным занятием без постоянных дотаций.

Также идея того, что высокотехнологичные компании нужно обязательно тащить в одно место — калька с силиконовой долины образца 60-х годов прошлого века, когда интернета не было. Сейчас наоборот, нужно поощрять максимальное заполнение высокотехнологичными компаниями всей территории страны, чтобы им легче было находить инженеров (которые не всегда могут приехать в Москву).

Роснано — на первый взгляд действует исходя из гипотез «Бизнес просто не хочет инвестировать в высокие технологии», «У бизнеса слишком мало денег» и «Нанотехнологии — это прорывное направление, достаточно немного поинвестировать на рыночных условиях и выйдем в лидеры». В отличии от Сколково — требуется создавать что-то физически в России, финансирование на рыночных условиях (в народе говорят, процентные ставки по кредитам двузначные), никаких налоговых льгот нет. Совершенно не удивительно, что на таких рыночных условиях конкурентоспособные высокотехнологичные проекты не выстроились в очередь за деньгами.

Проекты, находящиеся в инвестиционной стадии оценить сложно — пока не начались реальные продажи всегда можно делать хорошую мину при плохой игре. Просто произвести высокотехнологичную продукцию, и произвести конкурентоспособную на мировом рынке продукцию — это задачи отличающиеся по сложности на порядки.

Из того, о чем мне приходилось слышать:

СИТРОНИКС-Нано — докупка оборудования и лицензии на 90нм технологию для Микрона. Производство мелкосерийное, для гражданского коммерческого рынка обречено быть слишком дорогим.
Mapper Lithography о которой я писал ранее. В России локализуется производство незначительной и некритичной части оборудования (часть электронной оптики, фактически «пластина с дырками»: литография с микронными нормами и ионное травление), впрочем и доля инвестиций Роснано в проекте небольшая — было бы сложно требовать бОльшего.
Оптоган — производство светодиодов и законченных устройств на основе кристаллов, произведенных за рубежом. Как раскопал Tiberius в своё время, кристаллы у Оптогана и СветаЛЕД были крайне похожи.
Нитол — построили завод по производству поликристаллического кремния, но оказалось что за время строительства стоимость поликремния упала в разы, за счет ударного роста производства в Китае. Пришлось закрыть. Осталось понять, почему не получается выпускать продукцию с «китайской» ценой.
Plastic Logic — деньги от Роснано с условием строительства завода в Зеленограде получили, но затем строить завод передумали. Планируют теперь продавать технологии. Производство и исследования остались в Великобритании/Германии.
Хэвел — собирались делать тонкопленочные солнечные батареи повышенной эффективности. Судя по открытой информации — эффективность получилось 8%, при том, что самые дешевые китайские поликристаллические батареи сейчас имеют эффективность 16-17% (при примерно той же цене за ватт, порядка 0.5$ за ватт и менее). Соответственно, на открытом рынке коммерческие перспективы ограниченные. Компания, поставщик технологии (Oerlikon) — солнечный бизнес успела продать Tokyo Electron Ltd., а та его прямо сейчас физически ликвидирует — проиграла конкуренцию Китаю.
Уником — раздробленные автомобильные покрышки как наполнитель для асфальта. Основатель проекта — знатный аферист. Компания в прошлом году подала на банкротство, но до сих там что-то шевелится.
Лиотех — производство LiFePO₄ аккумуляторов. Выпросить у них образец аккумулятора не удалось, какие там цены продукции — не известно.
ЭЛВИС-НеоТек — fabless разработка микросхем для видеонаблюдения и систем видеонаблюдения на их основе.

Как видим, конкурентоспособное высокотехнологичное производство как-то не хочет на рыночных условиях полностью идти в Россию — всячески изворачивается, чтобы критические компоненты остались за рубежом. Впрочем, так тоже можно и нужно встраиваться в мировое разделение труда для гражданских целей — не обязательно тащить всю цепочку в одну страну, но хоть где-то критические компоненты должны быть тут.

Затем Роснано стало финансировать и «центры разработок» (опять «привет Бангалор») — аутсорсинг, не оставляющий в России ничего кроме налогов на зарплаты: Aquantia, Quantenna, SiTime.

Если смотреть на цифры инвестиций Роснано — может сложиться впечатление, что Роснано — во многих случаях мажоритарный инвестор. Однако Роснано похоже публикует цифры по конкретному инвестиционному проекту, а не общие по компании: так для SiTime указан бюджет проекта 541млн рублей, при том что еще в 2007 году SiTime получила инвестиций суммарно на 40+ млн $.

Кстати, микросхему SiTime SiT8008 удалось поковырять: это генератор на основе MEMS, а не кварца. Микромеханический резонатор запаян в вакууме _внутри_ кристалла. Это действительно хайтек — жаль что и производство и интеллектуальная собственность остается за рубежом.


В конечном итоге — Роснано делает что может, вынуждает гос.компании использовать производимую продукцию (там где это возможно), пройдено 0.5% пути вперед, 1 шаг назад (поддержка «центров разработки» по прообразу Индии) — фундаментальные сложности с появлением и выживанием коммерческих высокотехнологичных компаний в России не решаются. Инвестирование в компании на коммерческих условиях — это лишь последний и самый приятный шаг в высоких технологиях.

ФПИ (Фонд перспективных исследований) — создается как отечественный аналог DARPA, что может решить проблемы с доступностью капитала и бюрократией (если быть оптимистом). Однако есть и существенное отличие: в DARPA у государства остается лишь неэксклюзивная лицензия на использование полученной интеллектуальной собственности, а у нас — у исполнителя имущественных прав на ИС не остается. В США исполнитель без ограничений может коммерциализировать разработку, в том числе и на гражданском рынке, а у нас государство может остаться с этой интеллектуальной собственностью как собака на сене + исполнитель мотивирован только зарплатой и краткосрочной скромной прибылью за «сдачу темы».

Т.е. в текущем виде новая силиконовая долина не сможет родится из проекта профинансированного ФПИ, может получится лишь что-то вроде процессора F14A — который существенно превосходил первые процессоры Intel, но оставался засекреченным долгое время.

Право на интеллектуальную собственность принадлежит Российской Федерации в лице Фонда. Это определено законом.

Из интервью с генеральным директором ФПИ Андреем Григорьевым.

Почему Китай так рвет вперед?

Популярное объяснение — «низкие зарплаты». Но низкие зарплаты и в африке — а расцвета высокотехнологичного производства там не наблюдается.

Для начала — в Китае не было приватизации по образцу России — и крупные компании, занимающиеся простым высокодоходным бизнесом (добыча и первичная переработка природных ресурсов, энергетика и проч.) так и остались государственными. Приватизировали наоборот, компании по-мельче, где после покупки впахивать нужно, а не купоны стричь. В результате — предприниматели были вынуждены заниматься развитием реального, сложного бизнеса, а не разделом и эксплуатацией «простого». Подтверждение легко увидеть, взглянув на список китайских миллиардеров. Хотя уже сейчас видно встающую во весь рост проблему пузыря на строительном рынке в Китае.

Откуда там все берут деньги за создание бизнеса — лично мне не ясно. Существующий бизнес — активно кредитуется в гос.банках, и долговая нагрузка там чудовищная. Благодаря огромным государственным инвестициям («reverse build-operate-transfer» — финансирует государство, управляет частная компания, долги минимальны), Китай успел запрыгнуть на ступеньку уходящего поезда микроэлектроники. Если в начале 90-х годов Китай еще пытался импортировать микроэлектронные технологии у нас, то сейчас он далеко впереди (синий график — отставание ввода микроэлектронных технологий от США, красный — от Китая).


Крупнейшая китайская микроэлектронная фабрика — SMIC — играет «по-белому», выполняя все требования экспортного контроля США, за что получила статус «Validated end user», снимающие многие ограничения в отношении этой конкретной компании, ценой строгого исключения военных заказов.

Далее — количество инженеров огромное. Расходы на логистику минимальные — производство компактно размещено вдоль берега по специализациям. Наиболее яркий пример — Шэньчжень, где не покидая пределов города можно в кратчайшие на земле сроки пройти все шаги производства электронной продукции от разработки до погрузки на корабль.

Именно доступность квалифицированной рабочей силы и капитала, скорость и затраты на логистику, минимум бюрократии с импортом/экспортом — являются необходимыми пререквизитами для успешного высокотехнологичного производства, а вовсе не низкие зарплаты. И в Китае с этими факторами все более-менее отлично. Естественно, это не значит что в Китае нет других проблем.

О невозможности траты доходов от продажи нефти

Часто приходится слышать, что доходы от добычи и переработки нефти (и других ресурсов) невозможно потратить, т.к. они неизбежно вызовут инфляцию ("голландская болезнь").

На самом деле конечно же их можно потратить без инфляции внутри страны — для этого их и тратить нужно за границей сразу, покупая импортное оборудование для производства (если продадут), оплачивая время работы зарубежных инженеров, которых нам не хватает («инсорсинг»), покупая зарубежные высокотехнологичные компании (если продадут). Естественно, самому государству оборудование и человекочасы инженеров особо не нужны — а следовательно должен быть механизм, по которому частные компании в конкурсном порядке могли бы получать часть валютных доходов государства прямо в виде валюты для расходов строго _за пределами страны_. Впрочем, если быть реалистами, ожидать появления подобного механизма в обозримом будущем не приходится.

Естественно, инфляция в таком случае никуда не денется — просто она будет за границей, и соответственно будет головной болью других стран с дефицитом баланса внешней торговли.

Возвращаясь к списку популярных и неверных причин:

1) Нет умных людей. — Есть и много. Но они предпочитают работать там, где их труд оценивается максимально высоко — аутсорс, за границей, в простом но высокодоходном бизнесе.
2) Много умных людей и инновационных идей, но они не умеют их коммерциализировать. «Инновационные идеи» банально проигрывают по экономике простому бизнесу — так что никто за ними и не охотится. Чтобы выстрелила одна идея — проверка 99 идей должна быть оплачена и провалена.
3) Нет денег. Деньги есть, но они заработаны в основном на «простом» бизнесе людьми, которым высокие технологии мало интересны (как ввиду экономики, так и ввиду сложности).
4) Слишком много нефтеденег / только нефть качать и можем. Это хороший бизнес. При капитализме без ограничений бизнес именно этим и обязан заниматься.
5) НДС (в том числе таможенный). НДС есть во многих странах с развитым высокотехнологичным производством. Если работа ведется легально — то при конкуренции на внешнем рынке НДС возвращается (в том числе таможенный НДС за импортируемое оборудование), но это безусловно несколько увеличивает требования к капиталу.
6) Коррупция. Коррупция безусловно является частью проблемы — т.к. позволяет простому бизнесу иметь необоснованно-высокую прибыль. А так коррупция есть везде — откаты придумали не в России, и не от хорошей жизни в Китае приходится чиновников расстреливать — в азии коррупция без контроля особо свирепа.
7) Климат плохой (Паршев). В высокотехнологичном производстве обычно требуется контролируемая температура и влажность — а с учетом энергозатрат на осушение воздуха (когда его сначала охлаждают, а затем нагревают) с российским континентальным климатом затраты энергии на самом деле меньше.
8) Слишком мало построено офисных площадей для инновационных стартапов. Полагаю тут все очевидно — как показала практика, компании мирового масштаба и в гаражах/квартирах без гламура нормально рождаются.

Резюме

Для того, чтобы коммерческое высокотехнологичное производство рождалось и выживало — это должно быть выгодно, должно быть много людей, у которых есть деньги на проверку и патентную защиту кучи идей (выстрелит-то 1 из 100), должен быть доступен дешевый капитал для реализации, должно быть доступно много инженеров, которые будут реализовывать идею на практике, процесс реализации не должен быть усугублен логистическими (скорость и стоимость служб доставки, цены локальных компаний-исполнителей) и бюрократическими сложностями (сертификация, криптография и ФСБ, таможня, даже госнаркоконтроль с его ограничениями по химии промышленного значения) которые могут дать преимущество конкурентам в других странах.

Как мы дошли до жизни такой: В России почти нет гражданского/коммерческого высокотехнологичного производства, потому что в процессе приватизации частный бизнес получил «простые», высокодоходные активы. В дальнейшем, этот бизнес лоббировал законы, сохраняющие доходы «выше рыночных» для простого, низкотехнологичного бизнеса. В таких условиях высокотехнологичный бизнес (который обязан конкурировать на мировом рынке для максимального увеличения серии и соответственно снижения себестоимости) совершенно не выгоден: он требует много денег, квалифицированных инженеров, имеет бОльшие риски, длинные сроки окупаемости.

Бизнес это делал не потому, что он какой-то плохой — это была наиболее прибыльная стратегия, и выбора собственно не было.

Как результат, сейчас простой бизнес (строительство, розничная и оптовая торговля, добыча и переработка ресурсов, аутсорс) выигрывает борьбу за инвестиционный капитал. Естественно, привлекать инвестиции можно и за рубежем — но тогда инвестор захочет чтобы головная компания, владеющая основными активами была в зарубежной юрисдикции (т.е. все вырождается в классическую схему «российский центр разработок»+все остальное за рубежом).

Государство со своей стороны закрывает возможность «первоночального накопления капитала» для компаний, выполняющих гос.контракты (как это случилось в силиконовой долине в США) — оставляя у себя интеллектуальную собственность и требуя показывать при выполнении гос.контрактов по бумагам скромную чистую прибыль, что не дает даже в перспективе заработать достаточно денег для запуска своих рискованных высокотехнологичных проектов.

Хочешь порвать Intel?: Если вы хотите создать свой высокотехнологичный бизнес, связанный с реальным производством — в первую очередь нужна действительно новая идея (со старыми идеями — обычно нужно слишком много денег для коммерческого результата на занятом рынке), необходимо сразу думать, как максимально нивелировать существующие Российские проблемы: отказаться от сверх-крупнобюджетных проектов (вроде своего процессора, затыкающего за пояс Intel), делать действующий прототип своими силами, в первую очередь находить инженеров — в условиях дичайшего дефицита квалифицированной рабочей силы это фатальная проблема, использовать минимум слишком дорогого капитала (а не как Displair), минимизировать количество пересечений физическими вещами нашей таможенной границы (по возможности до 0). Если вы ориентируетесь на местный рынок или узкую нишу — нужно сразу реалистично оценивать объем рынка в штуках — чтобы было понятно, насколько мало денег можно потратить на разработку, и насколько сильно придется срезать углы ради снижения стоимости разработки.

Хочешь порвать Facebook?: Что-ж, тут все на порядок проще. Бюрократия, таможня и логистика проблем практически не создает. Остается лишь нахождение новой идеи, доступность капитала и квалифицированных инженеров — а решению этих последних 2 проблем посвящено множество более подробных статей.

Когда ждать конкурентоспособных отечественных процессоров и видеокарт?: x86 процессоры в США разрабатывают не потому, что там люди какие-то другие — в конце концов, наши соотечественники и в Intel, и в nVidia и во многих других высокотехнологичных компаниях работают. Тут действует принцип «кто первый встал — того и тапки». В силиконовую долину в 50-70-х годах залили огромную кучу денег американских налогоплательщиков (порядка 200млрд$ с учетом инфляции) через военные исследовательские контракты — и совершенно справедливо пользуются результатом до сих пор.

Кроме того, Intel уже более 40 лет доходы от продажи процессоров реинвестирует в усложнение технологии, владеют кучей патентов — и чтобы сейчас достичь их уровня в равных условиях (налоги, бюрократия, доступность капитала) понадобилось бы по моей грубой оценке порядка 352 млрд$ и 30 лет работы — на что конечно никто пойти не может. Всем нужен свой Intel за 0.1, а лучше 0.01млрд$ :-)

Однако по тем же причинам для США затруднительно создать свою технологию разделения урана центрифугами и строить ядерные энергетические реакторы на быстрых нейтронах. Так что где-то они побеждают, где-то мы, где-то Китай — нужно развивать то, где есть преимущество и не перенапрягаться там, где для достижения паритета пришлось бы потратить все ресурсы страны на 1 компанию.

Тем не менее, на данный момент проблем остается много. Не смотря на усилия Сколково и его микроскопические по меркам индустрии гранты и инвестиционные бюджеты, не сравнимые с тем, что тратили при создании оригинальной силиконовой долины — ожидать прорыва в количестве молодых, коммерчески-успешных высокотехнологичных компаний со свежими идеями без конкурентов в ближайшем будущем не приходится.

Будет интересно услышать ваши комментарии и дополнения.

(c)

И вот в шесть утра в ПОНЕДЕЛЬНИК я сел за руль и попилил вдаль. Припилив и припарковавшись я стал свидетелем занятной сцены, когда прямо на крыльце заводоуправления подрались двое мужчин младшего пенсионного возраста. В костюмах. Они пыхтели, держали друг друга за галстуки, и лягались. Ситуация, очевидно, была патовая, пришлось ее прервать, спросив «Простите, а где здесь церковь?».

Мужчины отпустили друг друга и уставились на меня. Я сказал «Ну то есть не церковь, а цирк?». Мужчины охладели к драке, и проводив друг друга словами «вот я тебя доберусь», разошлись. Один ушел в заводоуправление, а второй стрельнул у меня сигаретку и поведал трагическую историю: оказывается тот один который ушел, мерзавец, скотина и сменный механик не заменил вовремя какую то шестерню, и она за ночную смену стесалась в пластиковую стружку густо усеяв собою почти тонну нежнейшего колбасного фарша, который теперь даже в зверсовхоз не отдашь, поскольку песцы после такого обеда имеют все шансы стать немного пластмассовыми, и что мне делать главному технологу я ума не приложу.

Я посочувствовал. Помолчали. И тут он спросил «А ты как сосиски варишь?». Я, помня про вспыльчивый характер главного технолога, решил пойти еврейским путем и спросил «А как надо?». На что он (достаточно неожиданно для меня) сказал «Надо играть в китобоя!» и потыкал видимо воображаемой шпагой, видимо в воображаемого кита. Я уже понял, что прямо сейчас буду знать еще больше полезного, и спросил «А это как?». И он раскрыл мне секрет: что нормальные ГОСТовские сосиски в полиэтилене надо в воду кидать прямо в этом полиэтилене, дать воде вскипеть, а потом как гарпуном – ножом ткнуть пару раз, и что если сосиска хорошая и качественная шкурка с не нее сама сойдет в воду. А если не сошла, значит сосиска лежала сверх срока или изначально с рецептурой не лады.

Стрельнул еще сигаретку и ушёл страдать по тонне загубленного нежнейшего фарша.

Понимаете: в любой вещи есть «основная особенность». Делаешь сосиски как в советском союзе – шкурка должна сама слезать. Можно их делать в Мурманске, Барнауле или Нефтеюганске. Шкурка слезает – все нормально. Шкурка не слезает – всем стоять у нас проблемы.

_{Дорогие вегетарианцы подползайте поближе, тяните свои плодоножки пестики и тычинки, сейчас у нас тут будет литься кровь помидор, визжать разрезаемые баклажаны, и лук дорого продавать свою жизнь, заливая противнику глаза ядовитым соком. В общем все как вы любите.}

Так вот лечо. Если кто то скажет вам, что лечо кроме как в Венгрии сделать нельзя, плюньте ему на сапог, выпейте его водку, и на его глазах сдайте бутылку! Лечо можно сделать везде! Главное знать «основную особенность».

Основная особенность лечо это мед и уксус, или сахар и лимонный сок, или кленовый сироп и сок лайма. Кислое и сладкое, Бони и Клайд, Маркс и Энгельс.

Вот принес трудолюбивый венгерский крестьянин со своего, а румынский с чужого огорода корзинку с овощами. Подсохшие, подгнившие, птицами поклеванные (а что может себе позволить крестьянин то) и что же с ними сделать? Осень уже, с утра зябко хочется горяченького, а в поле еще солнце жарит, горяченького не хочется, а хочется в холодненькое тыкать краюшку огромного венгерского батона, и откусывать жадно чавкая. А еще винца стаканчик. И придумал.

Поэтому пробегитесь по своим сусекам, включите фантазию, наверняка где то завалялся непарный помидор, полбаклажана покинутые судьбой, вялый сельдерей, луковица, перец разноцветный, можно кусочек имбиря (может к венгру друг приехал – моряк), перчику острого и травок всяких, розмаринчику например, чесноку можно. Рису можно пару ложек или картофеленку, для навара. Ставим значит все порезанное на малый огонь и туда пригоршню воды и посолить пару щепоток – только для того чтобы запустить цепную реакцию выделения соков, а как соки стали выделятся бросьте туда столовую ложку (на литр кастрюли) меда, или сахара, или кленового сиропа, и залейте тем количеством кислоты которое вам кажется нужным. Ее потом можно будет добавить, она жидкая.

Залили? Оставьте в покое на 45 минут — час. А еще лучше на 140 градусов на час с лишним в духовку. Но это если есть керамическая посуда. С обычной кастрюлей это понты.

И все. Где готовили? В Мурманске? Лечо по мурмански. Главное чтобы не вы гостям рассказывали, что это такое вы наготовили а гости расспрашивали, а потом рассказывали: «Ты знаешь, я тут был у %username% так такую вкуснятину приготовил, как лечо только вкуснее!»

В продолжении самая страшная рыба которую я когда либо готовил. _{Вегетарианцы – разбегайсь.}

(с)

Для приготовления солянки на потребуется:

1. Мясо, грамм примерно 200
2. Ассорти из колбасно-ветчинно-мясных обрезков
3. Одна луковица
4. 3 средих солёных огурчика
5. 1 ст. ложка томат пасты
6. 1 ст.ложка с горкой маринованных кперсов
7. Соль и перец по вкусу, лимон, сметана, маслины.

Приступим:

Мясо заливаем холдной водой и на огонь, после закипания не забываем снимать пену. Варим бульон примерно час. За 10 минут до окончания кладём 2 лавровых листика и несколько горошин чёрного перца.

Пока бульон варится есть время настрогать тоненькой соломкой колбасные изделия и солёные огурцы. Лук тоже измельчить нещадно.

Вынимаем из готового бульона мясо и тоже измельчаем, ссыпаем его к колбасной "лапше", Лаврушку и перец лучше изловить и выбросить.
Высыпаем мясное ассорти в бульон и ставим на средний огонь пусть варится минут 10.

Тем временем на небольшом количестве растительного масла обжариваем лук пару минут, и добавляем к нему соломку из солёных огурцов.
Как огурцы станут мягкими добавляем 1 столовую ложку томатной пасты, премешиваем и тушим минут 5, можно добавить немного воды.

Заправляем нашей луково-огуречно-томатной поджаркой бульон с варящимся в нём мясным ассорти, и варим минут 10, после чего добавляем столовую ложку маринованных каперсов и немного рубленой зелени, варим пару минут и выключаем огонь, даём постоять немного.

Подаём на стол с ломтиком лимона, сметанкой и маслинками целыми или нарезанными без разницы, это кому как нравится.

Приятного аппетита!